В преддверии президентских выборов депутат Государственной Думы, зампред Комитета по безопасности и противодействию коррупции рассказал о своем видении политической ситуации в стране
- Взять хотя бы телевидение. Деятелей оппозиции в эфире теперь можно наблюдать и чаще, и в больших количествах. Еще в ноябре они о таком не могли даже и мечтать.
- Вряд ли это что-то изменит в их отношении к власти. Скорее всего, после выборов 4 марта вновь будут митинги протеста, повторится все то же самое, что было после выборов в Государственную Думу. При этом неправильно было бы говорить, что проведение этих массовых акций - результат исключительно резко возросшей социальной активизации людей. Я не хочу говорить про вашингтонский обком, который дирижирует этими процессами, но то, что западные страны имеют к этому отношение, - несомненно.
Другой вопрос, что только этими силами невозможно собрать на площади более ста тысяч человек. Изменения действительно стоят на повестке дня. Здесь тот случай, когда одно накладывается на другое. Есть силы, заинтересованные в расшатывании ситуации в стране, и объективно есть промахи власти, которые провоцируют людей к активным протест-ным действиям. Словом, повторяется та история, которая происходила в Советском Союзе в 80-х годах.
- За два месяца оппозиция так и не смогла сформулировать каких-то внятных, запоминающихся требований. Ну разве что «Чурова в отставку»...
- Отчасти согласен. Но не только отставкой Чурова ограничивались требования митингующих. На первом митинге на Болотной проголосовали за список из целого ряда требований, и большинство из них уже удовлетворено. Например, возвращение прямых выборов губернаторов. Требовали и упрощения процедуры регистрации политических партий, и президент уже внес в Думу соответствующий законопроект. И если он будет принят, а я в этом не сомневаюсь, то для того, чтобы зарегистрировать политическую партию, будет нужно всего-навсего 500 человек. Понятно, что это не 40 тысяч, как это предусмотрено сегодняшним законодательством. То есть власть слышит, власть реагирует.
Что касается отставки Чурова, то понятно, что это ритуальная жертва. Я, будучи в эфире «Первого канала», спорил с оппонентами, а там были представители и КПРФ, и «Справедливой России», были Рыжков и Жириновский. Я им сказал: «Что вы к Чурову-то привязались? Ведь если вас укусила собака, то вы требуете привлечь к ответственности не собаку, а хозяина. Скажите прямо здесь, в эфире «Первого канала», что вы против Путина». Кстати, Жириновский все время забывает (видимо, ему это неприятно вспоминать), но Чуров, прежде чем стать председателем Центризбиркома, был депутатом Госдумы от фракции ЛДПР. Так вот, мои оппоненты так и не решились четко и внятно перед камерами сказать, что они против Путина.
А вообще, для большинства населения страны фамилия председателя Центризбиркома не играет никакой роли. Если мы выйдем на улицу и спросим у людей, кого важнее, как они считают, и полезнее отправить в отставку: Чурова или, например, министра внутренних дел Нургалиева, то я почти уверен, что они выберут не Чурова. Ведь с сотрудниками полиции они сталкиваются каждый день, а про Чурова вспоминают раз в четыре года. А от Нургалиева в нашей повседневной жизни зависит, несомненно, больше, чем от Чурова. Мы же понимаем, что не Чуров совершал те нарушения, что были зафиксированы. Это не он вбрасывал бюллетени, не он фальсифицировал протоколы.
- Наблюдая за политической жизнью последних месяцев, не могу избавиться от ощущения: системная оппозиция оказалась не у дел. Они и не власть. Они и митингующих не представляют.
- Эта так называемая оппозиция, таковой себя называя, на самом деле оппозицией не является. Скажем, в Государственной Думе второго и третьего созывов у ЛДПР была так называемая золотая акция. Количество депутатов у них было таково, что они могли обеспечить победу в голосовании либо коммунистам, либо проправительственным фракциям. И в подавляющем большинстве случаев «жириновцы» голосовали так, как надо власти.
Коммунисты больше похожи на оппозицию. Но. Вот смотрю я на нынешних депутатов фракции КПРФ и вижу среди них достаточное количество людей из бизнеса. И примерно понимаю, как вчерашний успешный предприниматель вдруг оказался сегодня в рядах бойцов с антинародным режимом, чего ему это стоило.
Что касается «Справедливой России», то изначально это был проект Кремля - конкурент «Единой России». Простите, о какой оппозиции может идти речь, когда тот же Миронов предлагал Путина на третий срок избирать вопреки Конституции?
Поэтому неудивительно, что народ не воспринимает парламентские партии, системную оппозицию как выразителя своих интересов. Они понимают, что это обман. Что эти конфеты все с одной кондитерской фабрики, просто у них разные фантики.
- ... И разная ценовая категория.
- Конечно. В одном случае - это ириски, в другом случае - какие-нибудь сосательные конфеты, а в третьем - шоколад. Где-то хорошего качества, а где-то и соевый. Сегодня очевиден запрос общества на новые политические партии.
- Прохоров сможет выполнить этот запрос?
- Думаю, что нет. Прохоров, в общем-то, на той же кондитерской фабрике изготовлен.
- Дата выпуска посвежее. Новое всегда привлекает больше внимания.
- Но рецептура-то та же. Я не думаю, что он добьется на этих выборах каких-то впечатляющих результатов. То, что он не попадет в тройку, - в этом никаких сомнений нет.
Что же касается вообще лидеров, то это очень важный и актуальный вопрос. Действительно, сегодня среди оппозиции, как системной, так и несистемной, нет какого-то внятного, авторитетного, немаргинального лидера, который смог бы объединить вокруг себя всех людей с про-тестными настроениями и в то же время не вызывать у общества отторжения. Кто может стать этим человеком? Не знаю, но думаю, что такой человек должен появиться.
- Может быть, это Навальный?
- Вы знаете, у меня до сих пор нет ответа на вопрос «Who is mister Navalny», потому что есть ряд вещей, которые у меня, например, вызывают удивление. И заставляют поверить в конспирологиче-ские версии.
- Так все-таки, по-вашему, Навальный сможет объединить вокруг себя оппозицию?
- Думаю, собирателем оппозиции Навальный вряд ли сможет стать. Хотя он, безусловно, яркий человек, харизматичный. Но... Меня, например, отталкивают его откровенно националистические убеждения. Учитывая, что мы живем в многонациональной стране, человек, который претендует на роль выразителя интересов оппозиции, должен быть носителем интернациональных идей. Человек с националистическими убеждениями сразу отсекает всю либеральную часть политического спектра.
- Проект недоработан?
- У меня нет уверенности, что это американский проект.
- Европейский?
- У меня нет уверенности, что это иностранный проект.
- Чей же тогда?
- Не знаю. Многие вещи ведь происходят не благодаря, а вопреки. Навальный сам по себе пассионарный человек - это очевидно.
- Самородок?
- Нет. Скорее всего, ему помогли. Ему важно было придать какую-то изначальную скорость, а дальше он сам уже движется. И, повторяю, есть факты в его биографии, которые у меня вызывают удивление. Например, в 2007 году Навальный из травматического пистолета стрелял в курсанта Московского погранучилища. Его задержала милиция. Потом за ним приехал один губернатор, и Навального отпустили. А уголовного дела почему-то и по сей день нет. При этом -интересный момент - курсант, в которого Навальный стрелял, является сыном генерал-лейтенанта ФСБ, начальника Северо-Западного погрануправления в Калининграде Руслана Тезиева. Я работал в Калининграде, поэтому неплохо его знаю. Можно, конечно, это списать на случайное стечение обстоятельств... Ситуация довольно странная, не правда ли?
- Среди оппозиционеров есть Парфенов, Акунин. Они не вызывают отторжения у большинства митингующих. Но они не хотят быть политиками. А те действующие политики, которые у оппозиции есть, не способны объединить сразу всех.
- Ну да. Сегодня стране не хватает нового академика Сахарова. Должен появиться человек с безупречной репутацией.
- Такую репутацию люди зарабатывают десятки лет. Они не вдруг появляются, Сахаров, Солженицын...
- Сахаров - да, а за Солженицына я бы точно не проголосовал.
- Я не имею в виду «голосовать». Это люди, с убеждениями которых можно не соглашаться, но масштаб личности при этом невозможно не признавать.
- Духовный авторитет, скажем так. Да, такого духовного авторитета среди оппозиции сегодня нет. А если говорить не только об оппозиции, а в целом о стране, то объективно ближе всех к этому определению находится Владимир Путин. Ну, опять же, мы исходим из мнения большинства. Ведь сегодня кто бы что ни говорил про последние выборы в Думу, но все соглашаются, что «Единая Россия» набрала больше всех голосов. Дальше уже идут споры - 40%, 45% или 49%. Но никто не может сказать, что есть какая-то другая партия, которая была бы популярнее, чем «Единая Россия» в масштабах страны. А электоральная поддержка Путина выше, чем поддержка «Единой России».
- Ну и последний вопрос. Мало кто сомневается, что на президентских выборах победит Владимир Путин. В первом туре или во втором?
- Я думаю, что в первом.
2012ФедеральныеФедеральный уровень
