Сравнение митинга 23 февраля за Путина в Лужниках и массовых акций оппозиции лишний раз убеждает в том, что раздел между сторонниками и противниками действующей власти проходит в социальном измерении. Эти масштабные акции изначально рассчитаны на разные группы населения с различным типом мышления.
Только побывав на "большом" пропутинском митинге, понимаешь, что оппозиционные мероприятия, несмотря на резкость высказываний спикеров митингов, освистывание толпой отдельных выступающих, строились "по интеллигентской модели". Это особое внимание к слову – и, как продолжение этого, к сожалению, многословие. При этом 10 декабря на Болотной площади техническое обеспечение просто провалилось, и большинству демонстрантов не удалось услышать никого из ораторов (но в тот день главным был сам марш "несогласных и едва разрешенных" по отвыкшей уже от таких событий столице).
Второй раз на Болотной, 4 февраля, ввиду сильного по московским меркам мороза, речи решили сократить (фоторепортаж смотрите здесь). Но "сократить" тоже по интеллигентским меркам. Отсюда – недостаточное внимание к музыкальной части. Кто-то считает, что неправильно было со стороны Юрия Шевчука, объявленного заключительным гвоздем программы, исполнить под завязку только одну песню – хотя, конечно, мороз и все такое.
На 23 февраля никакого мороза не было, погода уверенно шла к оттепели, но организаторы все-таки решили провести акцию в максимально короткий срок. Без организационной и технической неразберихи, к слову сказать, не обошлось и на проправительственной стороне. По крайней мере, с шествием по Фрунзенской набережной вышло что-то не совсем понятное: как отмечают целый ряд наблюдателей, оно началось раньше срока. Аналогичная несостыковка произошла и 4 февраля на Большой Якиманке, – но там это можно было объяснить недостаточной организованностью оппозиции и тем, что очень холодно было.
В случае же с акцией за Путина 23 февраля на стороне организаторов была вся сила государства. Впрочем, "пострадали" от неразберихи, прежде всего, журналисты, а с ними у власти нет больших оснований церемониться. Проход для прессы был назначен через 3-ю Фрунзенскую улицу. Где, пройдя через металлоискатели и ступив на Фрунзенскую набережную, работники СМИ обнаружили вокруг себя пустыню. Людские колонны просматривались далеко впереди и изрядно позади.
А поблизости – никого. Тут же, у причала на Москве-реке, был пришвартован средней величины теплоход "Гжель" с транспарантом "Путин – наш рулевой" на борту. На судне играла развеселая музыка и слышалось пение удалым басом. Припев был таков: "Отчизна, ты хотела сути? Ты в мире разума оплот. Давай, вперед, Владимир Путин! С тобою весь российский наш народ!" В другом куплете: "Давай, вперед, Владимир Путин! Нас ждут конкретные дела". Вспоминается: "Вставайте, граф, вас ждут великие дела".
Кто-то заметил, что написать "Путин – наш рулевой" на борту судна, которое из-за льдов никуда не пойдет, разве что в кильватер за ледоколом, тоже не особенно умно. Другой труженик пера рассказал: "У меня отец в "Мосводоканале" работает. Так его ставят дежурить в выходные как во время путинских митингов – потому что на них он не пойдет, – так и во время оппозиционных, потому что иначе он на них обязательно пойдет. Так он и дежурит, и матерится".
Потом кто-то ошарашил коллег-журналистов известием, что колонны, оказывается, уже ушли далеко вперед! А те, кто так внушительно выстроился сзади – это не демонстранты, а уборщики, которые сейчас будут убирать набережную. Действительно, вокруг была разбросана масса пустых стаканчиков: желающим раздавали сладкий чай и сушки с подносов.
Группа незадачливых журналистов бросилась бегом догонять демонстрацию, но у авто-железнодорожного моста путь оказался прегражден оцеплением. Дальше никого не пускали по совершенно непонятным соображениям – в спину, что ли, стрелять будут колоннам? Логичный аргумент: "А может, мы за Путина?", — на стражей порядка не подействовал.
В любом случае, численность колонн не могла быть особенно большой. Там идти-то недалеко, а хвоста уже не было видно.
Журналисты вместе с некоторым числом обычных недотеп, желавших добровольно присоединиться к путинскому маршу, но не рассчитавших время, двинулись вдоль железнодорожной насыпи к главному входу в Лужники. По дороге, вдоль всего Хамовнического вала, стояла вереница автобусов из множества регионов. Ближе к главному входу автобусная техника смешивалась с военно-полицейской. Автозаки соседствовали с конными разъездами.
Однако более всего поразило не обилие автотехники, а огромный людской поток, движущийся почему-то в сторону, явно противоположную назначенной! Заинтригованные работники прессы принялись расспрашивать у граждан, не закончился ли уже и митинг. А если нет, то почему же они с него бегут?! Ответы были ожидаемо-краткими: "А мы устали, мы старые уже"; "А мы замерзли"; "А нам, типа, надо". Нашелся и один политизированный мужчина: "А я туда не дошел: мне друзья позвонили и сказали, у Кургиняна интереснее на ВДНХ".
Как бы там ни было, на самом стадионе тоже было весело. По крайней мере, к началу действа трибуны спортивного гиганта были заполнены, и еще целая толпа топталась на арене, устланной фанерными листами с жестяными скрепами. На больших экранах крутили ролики с репликами знаменитостей. Так, Армен Джигарханян сказал, что Путин – это человек, который придет и поможет. Сергей Маковецкий заметил, что Путин – это человек, который умеет дружить. А Олег Табаков подтвердил, что Путин – это человек, который хочет всегда быть честным.
К сожалению, качество звука оставляло желать много лучшего, и при большой громкости разобрать можно было далеко не все. Причем, техника по-разному реагировала на различные голоса. Выступавший первым певец Сергей Трофимов (Трофим) был неплохо слышен – сначала он сказал, что в ХХ веке погибло 100 млн русских, и нельзя, чтобы эти жертвы были напрасны. Откуда Трофим взял эту цифру, он не уточнил. До сих пор оценку в 100 млн погибших позволяли себе только самые радикальные антисоветчики – да и то "вместе с нерожденными".
Из выступления певца Григория Лепса невозможно было разобрать вообще ни одного слова – только элегантное "подвывание". Кто-то из слушателей сказал: "Шевчук на Болотной вживую пел на морозе, а эти тут — под фанеру".
Лучше всех слышна была речь политолога Михаила Леонтьева, открывшего политическую часть. Вещи он говорил поистине чудесные: оказывается, если бы Путин не пришел к власти 12 лет назад, у нас бы сейчас не было вообще никакого Отечества. И мало того, "до окончательного решения русского вопроса оставались месяцы". Аналогия просматривалась только одна: с Холокостом, который в нацистских документах именовался "окончательным решением еврейского вопроса".
Речи мэра Москвы Сергея Собянина, а следом и самого Владимира Путина, к большому сожалению, были разборчивы "половинка на серединку" — по крайней мере, для обычного уха в толпе. Но суть была вполне ясна. Собянин предупреждал против новых баррикад и революций, которые принесут только кровь и разорение. И ручался за Путина, которого он хорошо знает по многим годам работы: это "человек слова и дела, который не болтает, а пашет".
Путин был встречен бодрой овацией и говорил убежденно и страстно. Напомнив собравшимся, что их десятки тысяч, глава правительства подчеркнул, что сбор их такой день глубоко символичен, ибо они-то сегодня и есть настоящие защитники Отечества.
Как бы там ни было, простые слова Путина были действительно полны убежденности. Путин признал наличие в стране таких социальных зол как "несправедливость, мздоимство и хамство чиновников, бедность". И, конечно, выразил надежду на их преодоление. "Я не могу обнять каждого из вас и каждому пожать руку. Но я все вижу и благодарю вас и за поддержку, и за моральную помощь", — это звучало искренне.
Под конец Путин яростно процитировал лермонтовское "Бородино" — в этом году ведь 200-летие Отечественной войны 1812 года. Такой упор на готовность умереть в преддверии всего лишь выборов мог несколько озадачить.
Затем под песни Николая Расторгуева народ начал расходиться. Настроение масс было хорошим, что вылилось в пляски и хороводы на освобождающейся арене. Краткие ответы участников акции на вопросы настырной прессы: "Великолепно, все замечательно организовано. Мы с Дмитрова, коллектив библиотеки". "Роскошно! Город Жуковский приветствует Владимира Владимировича!" "Немножко холодно, а так замечательно. Мы с Сергиева Посада, хотим поддержать своего кандидата". "Мы москвичи, но мы совершенно осознанно за Путина". "Мы все соседи, обожаем такие мероприятия".
Стоявшие под черно-желто-белыми имперскими флагами граждане высказывались осторожнее: "Мы простые русские люди, которые хотят, чтобы в стране был порядок. Не в Путине дело, но мы же видим, кто есть, и сравниваем".
Участники оппозиционного митинга на Болотной были, пожалуй, поразговорчивее. Но и то сказать: участие в протестных акциях требует объяснений, независимо от того, "с каким уклоном" задается вопрос. А поддержка любимого лидера, коль скоро он любим, лишних слов не требует.
В целом, те, кто не ушел раньше времени, выглядели довольными. Гости из соседних регионов расселись по своим автобусам и отправились домой.
Леонид Смирнов
2012ФедеральныеМосква
