Владимир Абрамов
политолог
Калининградский политолог Владимир Абрамов прокомментировал КНИА избирательную кампанию по выборам мэра Калининграда, намеченным на 14 октября 2012 года.
КНИА: Владимир Николаевич, как вы в целом можете охарактеризовать ситуацию с грядущими осенними выборами главы Калининграда?
Владимир Абрамов (далее В.А.): В первую очередь надо учитывать, что это большое испытание для рядового избирателя — в четвёртый раз за два года ходить на выборы; это далеко не каждый вытерпит. Как всё началось в марте 2011 года, так и продолжается — раз в полгода от избирателя требуют выполнить свой гражданский долг. В связи с этим логично будет предположить, что на выборы придёт меньше людей, чем в ходе предыдущих трёх электоральных акций — просто в силу усталости. Кроме того, в отличие от федеральных, местные выборы не будут подсвечены таким мощным медийным источником, как телевизионный «зомбоящик».
КНИА: То есть, вы прогнозируете небольшую явку?
В.А.: Вероятно, да. Придти должны две категории граждан: во-первых, наиболее политизированная часть — этакое «ядерное меньшинство». Подобная группа есть у всех партий, тут дело в пропорциях, в соотношении «ядерного» и «неустойчивого» электората. Ну, и вторая часть — это граждане старше среднего возраста, которые еще в советские времена привыкли к дисциплине.
КНИА: Есть ли какие-либо особенности в части предлагаемого выбора кандидатов на пост мэра?
В.А.: Что касается самого рисунка избирательной кампании, то он тоже ничем особым не блещет. Всем было понятно, что у оппозиции был шанс только в формате единого кандидата, вне зависимости от того, кто им станет: Юрий Галанин [депутат областной думы и член КПРФ – прим.], некий условный Пупкин, кто угодно — но единый кандидат. Однако этого не получилось. Во многом в силу того, что и сама оппозиция — во всяком случае, часть оппозиционных партий — борется за право называть себя оппозиционными, часть даже уже и не борется и представляет собой какую-то оригинальную структуру — «партнёрские партии». Плюс, как и в любой политической проблеме, у калининградских партийных лидеров накопились претензии друг к другу — и они не нашли лучшего повода выразить эти претензии, как в ходе нынешних выборов мэра. Это ещё более усиливает преимущество Александра Ярошука [единорос, нынешний мэр Калининграда – прим.]. У него и так было определённое преимущество, поскольку как действующий мэр он больше известен людям. А тут ещё такой раздрай в оппозиционных силах — это просто, как говорится, подарок партии власти. По-хорошему, предвыборному штабу градоначальника ничего особенно делать не надо, всё уже за него сделала оппозиция, причём бесплатно.
С другой стороны, у действующего политика всегда есть ограничитель в том плане, что какая бы медийная работа не проводилась, он уже тащит за собой ядро своего опыта. Люди видели, что он делает, как он работает, чего добивается, чего не добивается — и здесь рекламой ничего не перешибёшь. Можно что-то усилить, акценты чуть-чуть поменять — но, чтобы кардинально изменить имидж, нужно быть «свежим человеком».
КНИА: Полагаете, существуют проблемы с притоком новых кадров в политику?
В.А.: Да, отсутствие новых лиц на нашей местечковой политической арене — это ещё одна претензия. Конечно, Ветошкин, кандидат от ЛДПР, относительно новая фигура — и он, вероятно, интересней своего предшественника, господина Селезнёва. Но Галанин у коммунистов... всё-таки, мне кажется, КПРФ надо подумать над составом и возрастом своего актива. За образец можно взять опыт компартии Китая — там, пожалуйста, смена поколений: хороший ты, не хороший — переходишь в ранг советника, поскольку время бежит, и ты объективно не становишься с этим временем лучше. Полагаю, как раз тот факт, что калининградские партии испытывают кадровый голод, и объясняет манёвр «эсеров», решивших присоединиться к коммунистам, дабы не тратить силы и время на проведение совершенно безрадостной для них кампании — именно по причине слабости кадров, нераскрученности лидеров.
В итоге, если брать по фигурам, это будет борьба единоросса Ярошука с коммунистом Галаниным — не потому что Галанин такой замечательный, а потому что он представляет стабильную электоральную группу — это примерно 20–25 процентов избирателей (цифра, конечно, может изменяться в зависимости от явки), которые проголосуют за любого кандидата КПРФ. Так что получаются у нас две главные фигуры: фаворит Ярошук и пытающийся составить ему конкуренцию Галанин. Затем уже идут остальные кандидаты. И это печально — в том плане, что должно быть, на мой взгляд, гораздо больше молодых свежих лиц и новых идей.
КНИА: Что вы можете сказать про позиции Евгения Гана на этих выборах (хотя, конечно, его трудно отнести к «свежим лицам»)?
В.А.: Естественно, Евгений Васильевич человек опытный, четыре раза избирался в окружной совет Калининграда, чуть ли не десять лет его возглавлял... Но я обратил внимание на то, что у нас в регионе существует какая-то забавная тенденция: когда человек уходит с муниципального уровня на областной, он там пропадает. Если даже мы посмотрим на вашей «считалке» [рейтинг публичности КНИА — прим.], сколько Ган упоминался до марта 2011 года и после — это же принципиально разные вещи получаются. Я пытался для себя объяснить этот феномен странным состоянием регионального парламентаризма. И плюс, конечно, ещё субъективный фактор — это неумение использовать данную трибуну хотя бы для демонстрации того, что есть. Другое дело, если бы Ган стал единым кандидатом... А так получается, что Ган составляет конкуренцию не Ярошуку, а Галанину. Они и будут рвать на части левый электорат.
КНИА: Как вы прокомментируете выдвижение Дмитрия Евсюткина из «Партии пиратов», казалось бы, совершенно новое лицо в региональной политике?
В.А.: Надо как-то начинать. Всё-таки формат «я, Жириновский, пообещал дешёвую водку и получил на президентских выборах 91-го года восемь процентов» — уже не проходит. Или обещать надо лучше и больше... Пусть хоть с чего-то начинает. «Пиратская партия» — это, если я не ошибаюсь, калька с Германии и Швеции. Но там ситуация другая — там люди просто устали от своих «классических» партий, и по принципу «назло бабушке отморожу уши» для прикола проголосуют за такую партию. У нас, конечно, голосование «по приколу» тоже распространено, мы любим разного рода показушные акции. Ну, тогда надо хотя бы программу или лозунги более яркие, более массовые. Когда ты сидишь в интернете — ты думаешь, это весь мир. Это не так.
КНИА: Программа у партии «пиратов» есть, другое дело, что основные тезисы, выдвигаемые её калининградским эмиссаром, затрагивают проблемы, скорее, общероссийского уровня. Но у нас-то на повестке дня только выборы мэра Калининграда.
В.А.: В этом проявляется молодость Евсюткина, его неопытность как политика. Потому что про общие проблемы говорить легко, про проблемы мировые — это вообще замечательно. Про то, как нам спасти Россию — здесь мы все специалисты. С регионом, конечно, чуть сложнее, тем более на муниципальном уровне. К примеру, один из местных муниципальных политиков любит говорить, что «мы главные по г…ну и пару». Грубо — но очень точно. На самом деле, основная забота местных властей — обеспечить работу систем жизнеобеспечения: канализации, водопровода, отопления, вывоза мусора. В этом нет ничего героического. Я не говорю, что это очень просто — наоборот, это достаточно сложно и проблематично. Особенно при таком убогом финансировании, которое существует в нашей замечательной стране, где муниципалитету остаются аж восемь процентов от налогов, собираемых на его территории, а список функций занимает три странички мелкого текста, там даже есть какие-то элементы про оборону.
КНИА: Еще одна интересная фигура — националист Дмитрий Дёмушкин. Что подвигло лидера националистического объединения «Русские» выдвинуться на пост мэра Калининграда?
В.А.: Ультрарадикалы — это, пожалуй, одно из самых живучих политических течений. После «путинского десятилетия» в политической жизни России осталось два «живчика» — это ультралевые и ультраправые, т.е. антифа (левые либералы с хорошим градусом анархизма) и ультраправые. Это, кстати, естественный процесс, когда власть «трамбует площадку», в живых остаются только самые «отмороженные». Всякие там «арабские вёсны» это доказывают, когда после десятилетий тотального подавления на передний план всё равно выходит именно «ультра». Однако с ультраправыми, если мы говорим о них и о Дёмушкине, есть проблема — их очень много, не то двести, не то триста организаций. Хотя вроде бы есть общественный запрос — рост ксенофобии, неприязни к иностранцам, что естественно для общества в состоянии кризиса.
КНИА: Вы назвали какое-то огромное число ультраправых организаций. Их действительно так много?
В.А.: Их довольно много, реально существующих. Другое дело, что они существуют в формате «автономных групп сопротивления» (АГС), по 10-15 человек. Среди них есть явная потребность стать «первым среди равных» и забрать под себя весь этот конгломерат. Во-вторых, существует другая значительная проблема: «ультра» выжили в подполье, достаточно хорошо организуют активные акции, но у них отсутствует опыт легальной политической борьбы. Поэтому выдвижение Дёмушкина я рассматриваю как попытку потихоньку выйти на легальную площадку и хотя бы научиться там что-то делать. Калининград в этом смысле совершенно случаен. Проводились бы выборы в каком-то другом месте — они тоже там попытались бы что-то сделать, как в тех же подмосковных Химках националисты собираются поддержать защитников леса, то есть стремятся приобщиться к легальной политической борьбе. Что касается поддержки среди населения — вот как раз и посмотрим. Сейчас, так или иначе, главный рубеж для кандидатов — собрать две тысячи подписей, что само по себе сложно, а собрать их правильно — сложнее на порядок. Но, в конце концов, на выборах 1996 года у нас участвовал представитель «Русского национального единства» (РНЕ)? Участвовал. Получил свои две тысячи голосов? Получил.
КНИА: Полагаете, каких-то сюрпризов на выборах мэра ожидать не приходится?
В.А.: Пока да. Может быть, коммунисты так проведут последние пятьдесят дней перед выборами, что поднимут всех на уши. Всегда есть критическая возможность, и ничего не предрешено. Вот если сидеть, сложа руки, и говорить «я ничего не могу сделать, поэтому будет плохо» — вот ты ничего не сделал, и стало плохо — это называется самосбывающийся прогноз. Но пока, конечно, никакой особой активности не заметно.
КНИА: То, что выборы проводятся в один тур — это естественное положение вещей? Насколько это оправданная система вообще?
В.А.: На самом деле я не большой поклонник такого формата. Хотя, конечно, это удобно не ходить через две недели голосовать второй раз. Потом, формально, юридически всё по закону, в ряде стран так и президента выбирают по мажоритарной системе относительного большинства. Но я думаю, что в такой системе нужно ввести какой-то ограничитель, некий нижний предел, как в некоторых странах: если лидирующий кандидат набирает больше 35 процентов — он считается победителем, если меньше — объявляется второй тур. Эту планку следовало бы предусмотреть, чтобы не было смешного положения (я не про нынешнюю ситуацию, а чисто теоретически): например, у кандидатов 25, 21, 20 и 10 процентов. Что получается? Ерунда получается. Поэтому чужой политический опыт не грех использовать там, где он доказал свою эффективность. Незачем изобретать велосипед с треугольными колёсами; мы и так слишком увлеклись этим процессом.
2012МестныеКалининградская область
