На фоне сохраняющихся проблем в области межнациональных отношений обозначается повестка дня в этой области на будущий президентский срок. Нынешний российский премьер Владимир Путин явно имеет в виду частичное возвращение к политическим практикам в области федерализма и национальной политики, отвергнутым за время его первых двух президентских сроков.
Пока кандидат в президенты Путин раздумывает, как решить национальный вопрос, ситуация в области межэтнических отношений остается напряженной. ВЦИОМ сегодня, 24 января, публикует результаты свежего опроса общественного мнения москвичей и петербуржцев о том, какие этнические группы вызывают у респондентов позитивные или негативные эмоции. Чемпионы «позитива» в Москве — русские (44%), белорусы (17%), украинцы (15%), а за ними с большим отрывом — таджики и армяне (по 3%). С картиной неприязни все сложнее: на первом месте кавказцы (без разделения на иностранцев с Южного Кавказа и соотечественников с Северного (31%), на втором – таджики (23%), за ними следуют азербайджанцы (17%) и узбеки (13%). Пятое место у чеченцев – 12%, за ними называют грузин, армян и дагестанцев. Евреев не любит всего 1% опрошенных москвичей. Отсутствие этнической неприязни фиксирует также всего 1%.
Таким образом, прямо в «топ» списка «неприятных» попадают как минимум две российские этнические группы – чеченцы и условные, «собирательные» дагестанцы. Это маркер серьезной напряженности, которую премьер предлагает снижать, с одной стороны, контролем внутренней миграции, с другой – культурной адаптацией мигрантов, а с третьей – созданием таких условий в регионах происхождения, чтобы оттуда не хотелось уезжать. Нельзя сказать, что хотя бы одна из этих идей принципиально нова – как и идеи относительно управления национальной политикой и федеративными отношениями.
Программа в этой области, помимо регулирования миграции, сводится к воссозданию некоего государственного института, занимающегося национальной политикой, возвращению губернаторских выборов и расширения бюджетной и экономической самостоятельности регионов.
Как должен выглядеть новый Миннац (упраздненный за ненадобностью президентом Путиным в начале 2000-х годов), кандидат в президенты Путин предлагает обсудить своим избирателям. На сегодня вопросы межнациональной политики курирует департамент в Минрегионе. После Манежной площади департамент пережил буквально «звездный час», подготовив заседание «национального» Госсовета в Уфе. Но теперь к наблюдателей есть опасение, что национальный вопрос при всей его важности может постепенно «уплыть» в область Министерства культуры, то есть оказаться сведенным к бубнам и кокошникам в то время, как его, если судить по реальному уровню напряженности, в пору передавать в ведение МВД.
Помимо Миннаца, предполагается вернуть выборы губернаторов (законопроект уже в Государственной думе) и расширить бюджетную и экономическую самостоятельность регионов (на этом, в частности, строилась вся агитационная кампания «Единой России» перед выборами в Госдуму). Несмотря на идею «президентского фильтра» и прочие формальные «ловушки» законопроекта, выборы останутся выборами, особенно на фоне заявленной децентрализации: получив экономические и бюджетные ресурсы вместе с политическим послаблением в виде выборов, регионы неизбежно усилятся. В итоге можно говорить о попытке частичной реанимации системы, которую сам Владимир Путин так старательно демонтировал в начале 1990-х.
Это уже явно вызывает некоторое недоумение внутри губернаторского корпуса. Бывший архангелогородский губернатор Илья Михальчук заявил например, что категорически против возвращения выборов – и его трудно обвинить в личном интересе, потому что это мнение озвучено уже после отставки. Даже храбрые кавказские губернаторы в смятении: глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров за выборы, но подчеркивает чрезвычайную важность президентского фильтра. Рамзан Кадыров, ныне один из самых молодых представителей губернаторского корпуса, и вовсе впервые неопределенно анонсирует свой уход из политики «ради семьи». Дагестан пока благоразумно молчит: именно в Дагестане с его политическим плюрализмом введение назначения губернаторов в 2004 году стало благом, поскольку спасло республику от первых в ее истории выборов единоличного руководителя, которые неизбежно переросли бы в перестрелку: одно дело – назначение из Кремля, другое – борьба «на земле» за право быть первым среди равных, да еще и по кавказским правилам.
Вопросы федерализма и межнациональных отношений постоянно пересекаются. Сам премьер, потративший немало времени и сил в начале 2000-х годов на борьбу с последствиями «парада суверенитетов» (введение федеральных округов, кампания по приведению в соответствие федеральных и региональных законов, отказ от особых статусов ряда республик, наконец, замена губернаторских выборов на назначения), до сих пор немного путается в понятиях. К примеру, республики в составе России, которые авторами Конституции 1993 года определялись как угодно, только не как национальные, он называет именно этим термином.
Возможно, это говорит о желании премьера называть вещи своими именами. Например, Республика Чечня, провозглашенная от имени всех населяющих ее народов, от этого не перестает быть моноэтнической. И понятно, что государственная система Татарстана по факту больше татарская, чем какая бы то ни было другая (хотя именно татарстанский опыт устройства этнического паритета с начала 1990-х и до сих пор может считаться одним из самых передовых в России). Но все же терминология, как ни странно, имеет значение. Авторы Конституции 1993 года худо-бедно пытались отойти от сталинского понимания нации, которое в итоге в 1991 году растащило СССР на «национальные квартиры», и именно поэтому отказались от национальных республик. Путин совсем не хочет возрождения республиканских национализмов, он даже предлагает запретить региональные партии, но при этом сам же непроизвольно подчеркивает, что республики в составе России остаются именно что «национальными квартирами».
Российская власть постоянно ощущает некоторую дилемму: с одной стороны, существуют этнические национализмы русских и всех остальных народов страны. Русские явно активизируются и сейчас как никогда хотят слышать слова о своем «государствообразующем статусе». Но и всех остальных тоже не стоит забывать: к примеру, «национальные» республики на каждых выборах выступают в качестве самого надежного бастиона действующей власти. Это значит, что с этническим национализмом приходится иметь дело, хотя в течение последних 12 лет на него по большому счету было не принято обращать внимание.
С другой стороны, необходимо поддерживать общность страны и постоянно пропагандировать гражданское сообщество, нацию в современном понимании этого слова. Парадокс в том, что мероприятия первых путинских сроков, направленные на «собирание» страны, были в основном аппаратными, а не пропагандистскими. Пропагандистской «озвучки» это наше гражданское единство почти не получило – ни в 2000-е, ни сейчас, после Манежной площади. Подзабытые ельцинские «россияне» вызывают ухмылку или раздражение, хотя именно это слово и означает современное понимание нации, так необходимое стране.
Такое впечатление, что простая формула: «нация – это вся Россия, а этнос – это то, что должно передаваться, воспроизводиться, охраняться и поощряться на уровне этнических сообществ, а не государственных институтов», — полностью осознается федеральными руководителями, но при этом почему-то буквально застревает у них в горле. Единственное объяснение – опасение негативной реакции со стороны элит республик, которые столь дисциплинированно обеспечивают электоральные итоги.
2012ФедеральныеФедеральный уровень
