Все реформы последнего времени - косметическая корректировка и профанация. Такое мнение высказала представительница "Левого фронта" Дарья Александровна Митина на заседании Экспертной площадки "Выборы и общество" 31 мая. Часть ее выступления о непринятых поправках и злоключениях партии приводим ниже:
Дарья Александровна Митина, «Левый фронт»:
Левый сегмент считает, что импульсом к проведению политической реформы послужило то несовершенство избирательного законодательства и правоприменительной практики, которое особенно ярко проявилось в ходе парламентских выборов, нескольких туров региональных выборов и подстегнуло к росту протестного движения. Оно было вызовом, реакцией на несовершенство избирательной системы и политической системы в целом.
Мы как «Левый фронт» сделали все возможное для легального участия в политическом процессе. Мы были участниками рабочей группы при президенте по выработке поправок в законодательство. По нашему мнению, это была чистой воды профанация. Левый фронт считает грядущую политическую реформу имитационным шагом. Мы как общественная организация подали свой пакет поправок в эту рабочую группу: более двух десятков поправок. Более 30 поправок – в закон о политических партиях, закон о выборах (об общих принципах организации исполнительной власти в субъектах федерации) и т.д. Поправки были по всему спектру: и по парламентским, и по региональным, и по президентским выборам.
Получилось так, что те поправки, которые вошли в итоговый законопроект, не играют существенной роли. Например, поправки в закон о регистрации политических партий. Понятно, что мы не цеплялись за численность. Нам как начинающей политической силе совершенно все равно, 500 будет человек в списке или 5000. Мы заявку на регистрацию подавали уже шесть раз. Наш список – на 50 тысяч человек. И мы будем заявку еще подавать. Нам численность была не принципиально. Но, прошу заметить, мы шесть раз получали отказы. Ни разу не были выдвинуты претензии к численности партии, персональному составу. Все претензии были в основном к Уставу, к ряду других документов. После третьего эксперимента мы тупо списали устав партии «Единая Россия», заменив слова «Единая Россия» на слова «РОТ фронт». Тем не менее, мы ухитрились получить несколько листов замечаний. Мы считаем это таким политическим курьезом, который может быть интересен при рассмотрении этого законопроекта.
Основная наша мысль, которая не была услышана, соответственно, она опрокинула всю идею, потому что реформа должна быть комплексной. Эта подачка ничего не значит. Мы настаивали на формировании политических блоков, потому что мы понимаем, если сейчас будет 200 политических партий, будет максимально оптимизированное политическое поле, будет политический хаос. И в итоге мы имеем реальную возможность, что в следующем избирательном цикле при планомерном и вполне естественном снижении рейтинга партии власти, она сможет получить хоть 70, хоть 75 мандатов в будущей думе. Мы это прекрасно понимаем, поэтому настаиваем на блоках.
Что касается региональных выборов. Мы настаиваем на сохранении, как в 1990-е годы, смешанной системы выборов. Мы считаем ее более адекватной. Любые фильтры – это нарушение принципа прямой демократии. Что касается французского опыта, это очень неудачный опыт. Мы знаем, что та же самая Марин Ле Пен с большим трудом смогла зарегистрироваться, она не смогла собрать подписи 500 глав муниципалитетов и в итоге заняла третье призовое место, получив почти 20%. Поэтому здесь прямой корреляции нет и не может быть. Что касается поддержки президентом кандидата на тот или иной губернаторский пост, мне кажется, что это вопиющее нарушение, потому что это прямое давление на избирателя, нарушение права на свободное волеизъявление.
Что касается понижения в правах судимых граждан, ну, коллеги, если мы вводим эту норму, то нам нужно менять Конституцию, потому что это нарушение как активного, так и пассивного избирательного права. Что, например, делать с уважаемым Анатолием Ивановичем Лукьяновым, который был судим за особо тяжкое преступление – измену родине: он участвовал в ГКЧП. Мы тоже его понизим в правах? Это все не продуманно.
Большая просьба дальнейшего направления законодательной мысли: все-таки как-то унифицировать количество парламентариев в зависимости от количества избирателей в субъекте федерации. Коллеги, вопиющая ситуация, когда на 12-миллионный город Москву 35 депутатов Мосгордумы. Мы об этом говорим 20 лет, а воз, как говорится, и ныне там. При том, что в 2000 году придя на пост президента, первой задачей постпредов была унификация местного законодательства.
Мы еще настаивали на том, чтобы был осуществлен возврат прежней системы, когда субъектом электорального процесса могут быть не только партии, но и общественно-политические движения. Мы считаем это целесообразным.
Кроме того, мы категорически возражаем против нормы, когда партия рассматривается исключительно как электоральный механизм. То есть, если она пропускает одну-две федеральные кампании, она перестает считаться партией. Коллеги, например, бойкот выборов – совершенно четкая политическая позиция. Такого нет нигде в мире. Это четкая политическая позиция, почему субъект должен терять из-за этого свой партийный статус. Поймите, политический процесс – это не только и не столько участие в выборах, а еще много чего.
Губернаторская кампания. Возмутительно, что наши двуумвиры провели ротацию глав регионов практически по всей территории России. То есть они как бы девальвировали смысл этой политической реформы: в большинстве субъектов РФ еще 5 лет выборов не будет. Это выглядело достаточно цинично. Если бы наши власть предержащие следовали ими же провозглашенному принципу, что губернатор должен быть поддержан главами муниципальных образований и т.д., то никогда ни Собянин бы не стал мэром Москвы, ни Полтавченко не стал бы мэром Санкт-Петербурга. Вы понимаете, эта норма призвана ограничить варягов и поддержать местных кандидатов, но, тем не менее, наши власть предержащие идут совершенно в разрез с ими же провозглашенными принципами.
Общая наша оценка, безусловно, негативная. Нам кажется, что был сделан шаг весьма вынужденный и вымученный в ответ на то, что творится на улице. Но это не может нас заставить почивать на лаврах и хотелось бы, чтобы работа в этом направлении была продолжена и с точки зрения тех направлений, которые я указала.
Три мысли, которые я не успела сказать. У нас есть сфера, в которой практически полный провал и вакуум. Над этим следовало бы подумать. Я имею в виду практику судебного оспаривания нарушения избирательных прав, как на этапе регистрации кандидатов, так и постфактум, после выборов. Вот смотрите. На этапе регистрации все мы помним историю с Макашовым, его сняли с регистрации, выборы прошли, депутатом стал другой человек. Он подал в суд, суд доказал, что его сняли с выборов неправомерно. Но правовая процедура у нас не прописана. То ли нужно передавать мандат ему, то ли нужно организовывать повторные выборы. У нас ничего на эту тему не сказано. То же самое было в Московской области.
Кропотливая работа Олега Шеина по сбору материалов была изначально бессмысленна с юридической точки зрения. Потому что даже в том фантастическом случае, если бы суд принял решение в его пользу, это бы не имело никаких юридических последствий. Это у нас не прописано.
Мы в основном говорим о корректировке законодательства. Но, на мой взгляд, очень многих бы проблем удалось избежать, если бы ЦИК проблемы урегулировал своими внутренними актами. Например, мы давно говорим о создании унифицированной формы подписного листа. То, о чем коллеги говорили: снимают за то, что не указан район, город (буковка г) и так далее. Ну, создайте вы унифицированную форму для региональных выборов, для президентских выборов, для выборов всех уровней. Тогда очень многих бы проблем удалось избежать. А так складывается впечатление, что эта вещь не регулируется специально, чтобы были некие лазейки для снятия неугодных кандидатов.
Федеральный уровень
