Уходящий президент Дмитрий Медведев 2 мая подписал указ о досрочном сложении полномочий ставропольского губернатора Валерия Гаевского с привычной в таких случаях формулировкой «по собственному желанию». За четыре года руководства краем ему удалось существенно изменить представление об этом регионе, который раньше ассоциировался только с сельским хозяйством и курортами Кавминвод. Однако при новой схеме формирования губернаторского корпуса у Гаевского – одного из немногих глав российских регионов с внятной «правой» повесткой, скорее всего, не было шансов на переизбрание.
Пост губернатора Ставрополья Валерий Гаевский занял в мае 2008 года, сменив Александра Черногорова, возглавлявшего край 12 лет и практически растерявшего контроль над ситуацией. Победа «Справедливой России» на выборах в ставропольскую краевую думу в марте 2007 года до сих пор остается единственным прецедентом, когда единороссы проиграли выборы в региональный парламент. После такого «провала» политическая судьба Черногорова была предрешена. В отличие от своего инертного предшественника, Гаевский сразу предложил Ставрополью повестку развития, основанную на привлечении в регион инвестиций и открытость внешнему миру – прежде, по свидетельству предпринимателей, регион был «девственно чист от бизнеса». Серьезным ресурсом Гаевского были его связи в Москве – до назначения на пост губернатора он работал заместителем полпреда в Южном федеральном округе (ЮФО) и заместителем министра регионального развития; из Минрегона он привел и ключевого члена экономического блока своей команды – 28-летнего Юрия Ягудаева, ставшего самым молодым министром экономики в региональных правительствах.
Несмотря на то, что первые два года работы Гаевского на Ставрополье пришлись на острую стадию финансового кризиса, региону удалось создать хороший задел на будущее. В конце 2009 года в Ставропольском крае был принят закон «О региональных индустриальных, туристско-рекреационных и технологических парках», ставший основой нового тренда в экономике региона – ускоренного создания небольших промышленных предприятий. Пилотный проект регионального индустриального парка был реализован в Невинномысске, где за пару лет удалось сформировать площадку с подготовленной инфраструктурой, получить для нее финансирование из Инвестфонда РФ, найти инвесторов и запустить несколько производств. Программой-максимум было заявлено появление индустриальных парков в каждом муниципальном районе края; на сегодняшний день создано уже 12 таких площадок.
Еще одним принципиальным направлением для команды Гаевского стало развитие инновационных производств, для чего в крае имелась существенная база в виде вузовской науки и ряда высокотехнологичных предприятий (например, ставропольский концерн «Энергомера» является крупнейшим в мире производителем искусственных сапфиров). Здесь наиболее значительные успехи были достигнуты по линии сотрудничества с «Роснано»; в прошлом году было принято решение о том, что Южный нанотехнологический центр этой госкорпорации появится именно в Ставропольском крае. Другой значительный проект в инновационной сфере – региональный индустриальный парк «Фармацевтика», который сейчас создается в Ставрополе на базе местного предприятия «Эском», - в прошлом году получил госгарантии российского правительства для приоритетных инвестпроектов Северо-Кавказского федерального округа (СКФО).
В 2011 году Ставропольский край вошел в двадцатку российских регионов — лидеров по объему привлеченных инвестиций. Значительное улучшение делового климата отразилось в ежегодном рейтинге инвестиционной привлекательности российских регионов агентства «Эксперта РА»: по итогам прошлого года Ставрополье стало абсолютным лидером по параметру «Снижение инвестиционного риска» (край улучшил свой интегральный ранг рисков на 31 позицию, переместившись с 45 на 14 место). Рост ВРП Ставрополья в прошлом году составил 7,1% существенно опередив темпы экономического роста в среднем по России.
Однако, как это часто бывает, ставка на развитие экономики обернулась для Гаевского рядом политических неудач. Губернатор никогда не был публичным политиком в специфически российском смысле этого слова, и его «непопулярность» в массах, в конечном итоге, похоже, и стала главной причиной отставки. Впервые об этом всерьез заговорили осенью прошлого года, когда предвыборный список «Единой России» (ЕР) на Ставрополье возглавил вице-премьер Игорь Сечин – в регионе прогнозировался низкий результат голосования за партию власти, что, конечно же, рассматривалось Кремлем как недоработка местного руководства. Появление Сечина было сразу же ознаменовано формированием регионального списка кандидатов в депутаты, который в принципе не совпадал с результатами летних праймериз Общероссийского народного фронта, где первые места получили члены команды Гаевского. Из участников предварительного голосования в число девяти кандидатов в депутаты от ЕР попали только трое.
Фактически это можно было истолковать как введение в регионе внешнего наблюдения. Дальнейшие события подтвердили эту догадку. Показательным эпизодом стала поездка Сечина, Гаевского и президента «Роснефти» Эдуарда Худайнатова в Нефтекумск — одну из самых депрессивных территорий Ставропольского края, расположенную на границе с Дагестаном. На встрече с жителями города Игорь Сечин пообещал, что в ближайшие пять лет в нефтегазовую отрасль Ставрополья будет вложено 15 млрд рублей, Гаевскому при этом пришлось отдуваться за плохое состояние социальной инфраструктуры. «Было видно, что диалог с людьми доставляет вице-премьеру удовольствие — он то и дело одергивал губернатора, которому такое общение было явно не по душе. Губернатор нервничал и оправдывался. Мол, будьте справедливы и объективны, мы уже столько для вас сделали», — так описала эту встречу ставропольская редакция одной из федеральных газет.
Неудивительно, что сразу после экскурсии в Нефтекумск Гаевскому пришлось отправить в отставку краевое правительство, хотя ряд ключевых министров, включая Ягудаева, сохранил свои посты. На декабрьских выборах в Госдуму ЕР в крае получила 48,5%, так что формального повода снимать Гаевского у Кремля не было. Однако уже в феврале для губернатора прозвучал «сигнал на выход», когда по подозрению в получении взятки был арестован глава администрации Ставрополя Игорь Бестужий – один из выдвиженцев Гаевского. А в апреле Ставрополье покинул другой ключевой персонаж из команды губернатора – мэр Невинномысска Константин Храмов, занявший пост главы правительства Волгоградской области.
Явно не складывались у Гаевского взаимоотношения и с другим вице-премьером – полпредом президента в СКФО Александром Хлопониным. Видимые симптомы конфликта губернатора и полпреда, который ряд наблюдателей называет ключевой причиной отставки Гаевского, не вполне просматриваются, однако за последние месяцы Хлопонин не раз «закрывал» те направления, где у Гаевского то ли были недоработки, то ли ему просто не хватало временных и человеческих ресурсов. В первую очередь речь идет о Кавминводах, в начале 2010 года ставших центром нового Северо-Кавказского федерального округа. Сложная структура управления этой территорией, на которой пересекаются федеральные, региональные и муниципальные интересы, обусловило то, что Хлопонин сразу активно включился в процесс и сформулировал целый ряд инициатив по развитию региона. В частности, в конце прошлого года он сначала высказал предложение преобразовать Кавминводы в особую экономическую зону, а затем выдвинул инициативу о слиянии всех муниципальных образований региона в рамках формирования агломерации, а фактически – нового миллионника на карте России. Кроме того, Хлопонин заявил, что поток отдыхающих на Кавминводах необходимо довести до уровня Черноморского побережья; фактически по его инициативе в новом правительстве Ставропольского края было создано министерство курортов и туризма.
Кульминацией предполагаемого конфликта Хлопонина и Гаевского, похоже, стали события в Лермонтове – самом маленьком городе Кавминвод, где в конце февраля группа бывших депутатов местного горсовета устроила голодовку в здании администрации с требованием отменить грядущие муниципальные выборы. За этим инцидентом стоял длительный конфликт в рядах городской власти, в который Гаевский предпочитал не вмешиваться. Ту же отстраненную позицию он продолжал сохранять и тогда, когда происходящее в Лермонтове показали по федеральным телеканалам под заголовком «маленькая революция на Северном Кавказе». В итоге конфликт пришлось «разруливать» лично Хлопонину за пару дней до президентских выборов, что явно навредило репутации губернатора. На заключительном пленарном заседании недавнего кисловодского форума «Инвестиции в человека» Хлопонин, заявленный первым номером в числе спикеров, не появился, и это было сразу истолковано как «китайское» предупреждение Гаевскому.
Тем не менее, стоит отметить, что Валерий Гаевский оказался одной из лучших фигур, порожденных системой назначения региональных глав. Идеологией губернаторской реформы 2004 года была замена региональных «баронов», годами державшихся у власти благодаря популистским мерам и связям с местными элитами, на профессиональных бюрократов, нацеленных на эффективность больше, чем на популярность в народе. Представителем этой когорты «менеджеров» и был Гаевский. Однако в новой политической конъюнктуре ему пришлось бы принципиально менять правила игры, на что Гаевский едва ли был настроен – поездка в Нефтекумск и события в Лермонтове показали его принципиальную несклонность к походам в массы. Принимая во внимание пресловутую «непопулярность» ставропольского губернатора, Кремль явно не мог рассчитывать, что весной следующего года, когда у него истекал срок полномочий, он сможет пройти на второй срок через всенародные выборы. Теперь эта процедура не светит Ставрополью еще несколько лет.
Николай Проценко
